Инвесторам в рыбную отрасль нужна стабильная законодательная база и понятные условия доступа к ресурсам

 ПОЛЕ ДЛЯ ИНВЕСТИЦИЙ

– Владимир Алексеевич, насколько рыбная отрасль Дальнего Востока привлекательна для инвестиций?

– Рыбохозяйственный комплекс продолжает оставаться привлекательным для вложений. Смотрите сами: общие отраслевые инвестиции по итогам 2017 года оцениваются в 14 млрд рублей. За несколько лет этот показатель вырос в разы: в 2007 году он составлял меньше 1,5 млрд рублей.

При этом на Дальнем Востоке рыбная отрасль особенно привлекательна, поскольку она традиционна для этого макрорегиона. Здесь с советских времен имеется развитая инфраструктура для промысла, переработки и логистики. На ВЭФ-2018 глава Росрыболовства Илья Шестаков заявил, что в течение шести лет в отрасль, по прогнозам, будет вложено 620 млрд рублей инвестиций. Из них 200 млрд рублей придется на Дальний Восток.

– Как вы считаете, что нужно сделать для оправдания прогнозов?

– Для этого нужно главное – стабильность законодательной базы и понятные условия доступа к ресурсу. Что касается первого, то в 2016 году в главный отраслевой закон – «О рыболовстве и сохранении водных биоресурсов», был внесен большой блок изменений. В том числе – касающиеся принципов и сроков закрепления за предприятиями долей квот, определяющих ежегодные объемы освоения водных биоресурсов.

Теперь доли закрепляются на 15 лет. При этом государство решило сохранить за пользователями те лимиты, которые были предусмотрены в предыдущие годы. В этом году Росрыболовство и регионы провели процедуры по перезаключению договоров с предприятиями. Это очень важно. Долгосрочное закрепление долей обеспечивает для бизнеса четкий горизонт планирования.

В августе правительство также установило правила, которые будут регулировать дальнейшее распределение квот. Например, если какой-то вид водных биоресурсов ранее не ловили, а теперь его вводят в промысел, или если на добычу действовал запрет в определенном районе, а теперь это ограничение сняли, - доли будут распределяться по итогам аукциона. Если вылов объекта не квотировался (то есть по нему не определялся общий допустимый улов), а теперь будет квотироваться, доли рассчитают на основании данных об объеме вылова компании за предыдущие три года.

Также сейчас в отрасли пробуют новый механизм – инвестиционные квоты под строительство рыбопромысловых судов и береговых заводов. В 2017 году Росрыболовство впервые принимало заявки о закреплении и предоставлении доли инвестквоты. Сейчас идет заявочная кампания по лимитам, оставшимся не распределенными по итогам этого приема обращений: предприятия внимательно следили, когда будут делить доли квоты вылова минтая и сельди под постройку «крупнотоннажников».

Введение исторического принципа распределения квот привело к притоку инвестиций в отрасль. Основные фонды постепенно обновляются, а уловы год от года растут. По итогам прошлого года объемы добычи стали самыми высокими за четверть века: выловлено около 5 млн тонн.

– Вы сказали, что инвесторов привлекает стабильность. Но как быть с возвратом к крабовым аукционам?

- Это самый обсуждаемый за последний год вопрос в рыбацком сообществе. Будем называть вещи своими именами: определенные лица пользуются административным ресурсом, чтобы зайти в сверхрентабельный бизнес.

Дорожная карта, которую подготовила Федеральная антимонопольная служба, предусматривает перераспределение 50% объем квот добычи крабов на торгах. Безусловно, для государства это плюс: бюджеты получат дополнительные средства от продажи долей. Однако нужно учитывать, как эта ситуация отразится на уже работающих компаниях: они занимаются промыслом не только крабов, но и других видов водных биоресурсов. Не исключаю, необходимость отвлечения серьезных средств на аукционы повлияет на их планы по постройке флота, развитию береговых производств.

Конечно, это удар по стабильности. Если сегодня «располовинили» квоты на краба, то где гарантии, что завтра не возьмутся за другие промысловые объекты? Тем более что ФАС уже открыто заявляет об этих планах.

Тем не менее для того чтобы внедрить аукционы, потребуется менять законодательство. Будем следить за процессом.

– Какие именно направления в рыбной отрасли, на ваш взгляд, наиболее интересны инвестору?

– На мой взгляд, это непосредственно промысел и переработка рыбы в море, хотя в береговую переработку также идут солидные вложения. На одной только Камчатке за период с 2008 года построено и реконструировано 19 заводов. Новые проекты успешно запускают и в других дальневосточных регионах – на Сахалине и Курилах, в Хабаровском крае, Приморье. Причем производства размещают на территориях опережающего развития: например, компания «Витязь-Авто» реализует проект по созданию перерабатывающего комплекса в ТОР «Камчатка», «Русский минтай» - по строительству завода в Приморском крае, в ТОР «Надеждинская».

Что касается аквакультуры, то, с одной стороны, она бурно развивается, в нее инвестирует и малый бизнес (вплоть до крестьянских хозяйств, арендующих водоемы для прудовой аквукультуры), и крупные компании, оформляющие сразу по несколько рыбоводных участков под морские «огороды». По итогам 2017 года в отрасли товарной аквакультуры произведено более 219 тыс. тонн (это суммарный показатель по товарной рыбе и посадочному материалу) – больше, чем за позапрошлый год.

С другой стороны, для вложений в этой сфере очень высоки риски. Хотя с 2019 года должен вступить в силу закон о господдержке страхования в аквакультуре, но пока не знаем, насколько эти механизмы успешно будут работать на практике.

Продолжается формирование подзаконной базы – здесь тоже возникают свои вопросы. Кроме того, остаются актуальными темы сосуществования аквакультуры и добычи естественных запасов, работы отрасли в условиях действующего природоохранного законодательства.

ПУТИНА СКОРРЕКТИРУЕТ ЦЕНЫ

- Давайте поговорим о ценах. Как вы считаете, насколько ударные уловы нынешней путины скажутся на розничной стоимости лососевых?

- Путина на Дальнем Востоке в этом году стала рекордной. На 25 сентября выловлено свыше 645 тыс. тонн тихоокеанских лососей. Это на 230 тыс. тонн больше результата на ту же дату 2016 года, и даже выше рекорда путины 2009 года. А ведь это еще не окончательный результат, поскольку промысел продолжается.

Но я не думаю, что такие показатели приведут к резкому снижению цен на красную рыбу. Исходной здесь является цена производителя, которая на сегодняшний день еще не зафиксирована, и может меняться как в ту, так и в другую сторону. Кроме того, стоит учитывать запросы конечного дистрибьютора розничной сети, который, как правило, делает основную наценку. Предполагаю, что цены на лососевые на внутреннем рынке будут ниже, чем в прошлом году, но незначительно.

ЛОГИСТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕШАЮТСЯ

– Ежегодно при вывозе уловов с Дальнего Востока возникает одна и та же проблема: холодильные мощности во Владивостоке забиты, а перевозчики поднимают цены. Какие пути решения этого вопроса вы видите?

– Выход тут один: необходимо строить новые холодильные мощности, желательно максимально близко к причальным стенкам. Рынок понимает проблему, и она уже решается. В портах Дальневосточного бассейна реализуются два крупных проекта суммарной мощностью 60 тыс. тонн. Один из них – это новый холодильно-складской комплекс ОАО «Владивостокский морской рыбный порт» на 40 тыс. тонн, срок реализации этого проекта — 1,5-2 года.

Это особенно важно делать сейчас. В прошлом году Минсельхоз России утвердил Стратегию развития морских терминалов для комплексного обслуживания рыбопромыслового флота до 2030 года. Согласно прогнозу, прирост грузооборота продукции из водных биоресурсов к этому времени оценивается в 500-550 тыс. тонн к текущему уровню в 850-880 тыс. тонн.

Потребность в холодильных мощностях для обработки прогнозируемых объемов грузооборота в морских портах Приморья оценивается в 170 тыс. тонн единовременного хранения с учетом снижения интенсивности использования складских мощностей.

– А какова сегодня ситуация с перевозкой рыбопродукции разными видами транспорта?

– Объемы альтернативных способов перевозки, в первую очередь автомобильным транспортом, ежегодно растут за счет снижения объемов железнодорожных перевозок. Поставки автомобилями до городов Сибири по цене сопоставимы, а иногда и существенно дешевле, чем по железной дороге.

Предпринимаются эксперименты поставок через Северный морской путь.

По информации от РЖД, актуальной на август, у них с начала 2018 года объем перевозки рыбопродукции упал почти на 10% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Исходя из сегодняшних тенденций, постепенно в перевозках по железной дороге и альтернативными путями мы придем к соотношению 50 на 50.

При этом использование Северного морского пути для перевозок рыбопродукции, несмотря на низкую цену (9,5 рубля), остается под вопросом. Для этого нужны большие международные инвестиции. Для сравнения – цена перевозки по железной дороге составляет от 8-9 рублей в низкий сезон, до 15 рублей и более – в высокий.

НОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ

– В рыбной отрасли запущена программа инвестиционных квот. Как вы оцениваете ее реализацию?

– Программа способствует развитию береговой переработки. Подчеркну, что речь идет не о модернизации существующих предприятий, а именно о строительстве с нуля. Новые мощности войдут в строй уже в ближайшие год-два, какие-то даже раньше.

Другой вопрос – морские суда. По оценке Росрыболовства, до 80% рыбопромыслового флота уже изношено. Механизм инвестквот должен простимулировать строительство судов, причем в России. Однако на Дальнем Востоке пока так и не размещено ни одного заказа от рыбаков – на то есть ряд целый ряд объективных причин. Предприятия ссылаются на сроки работ, стоимость. Шла речь о строительстве в ДФО краболовных судов, но теперь реализация этих проектов под вопросом.

Нет и производства, которое способно модернизировать устаревшие суда в соответствии с современными стандартами. Все, на что мы максимум способны сегодня в России, – это сделать корпус, а потом насыщать его иностранным оборудованием. Но давайте будем оптимистами – отрасли есть куда развиваться.

Комментарии