Лосось увяз в научных стереотипах

Исследования морского периода жизни тихоокеанских лососей (комплексные траловые съемки) были начаты в ТИНРО-Центре в 1980-е гг. и продолжаются по настоящее время, десятилетиями их изучают и в других научных организациях по всему миру. Неудивительно, что в процессе познания загадочных лососей, представления об их экологии «обросли» множеством самых разнообразных научных мифов - от предположений о дефиците пищи в районах нагула и жесткой конкуренции за нее до «подавления» горбушей других видов лососей и собственных смежных поколений.  О стереотипах в представлениях о морской экологии тихоокеанских лососей сделал доклад заведующий лабораторией прикладной биоценологии ТИНРО-Центра Олег Иванов.

По его словам, обычно в условиях дефицита информации поверхностные суждения складываются в устойчивые образы. «При недостатке данных часто ученые формируют выводы в виде гипотез и, к сожалению, также часто они собственнически привязаны к ним, – обозначил эту проблему Олег Иванов. – Гипотезы проверяются через опыт и наблюдения. Через некритичное отношение к своим выводам, мы получаем уже не объективное знание, а суеверие. Впоследствии такие ошибочные гипотезы, несмотря на их критику в научных кругах и неподтвержденность фактами, могут формировать неправильный методологический подход к изучению лососей и отрицательно влиять на качество прогнозирования».

Примером того, как устойчивые неверные представления могут отрицательно повлиять на отрасль, является «красная» путина 2016 г., когда из-за стереотипа об определяющем значении аномалий поверхностной температуры для морской смертности тихоокеанских лососей во время первой после ската зимовки, был дан заниженный прогноз по горбуше Охотского моря.

В конце 2015 г. на Лососевом совете НТО ТИНРО был принят предварительный прогноз вылова всех видов тихоокеанских лососей на Дальневосточном бассейне в объеме около 332 тыс. тонн, хотя по данным осенней 2015 г. экспедиции ТИНРО-Центра (в Охотском море было учтено 1,06 млрд. экземпляров сеголеток горбуши) ожидался вылов лососей по Дальневосточному бассейну свыше 400 тыс. тонн. Реальный вылов составил 438,8 тыс. тонн, что оказалось выше прогнозного на 106,8 тыс. тонн. Такого уровня добавка к возможному вылову горбуши называлась и в официальном обращении ТИНРО-Центра к отраслевому совету при Росрыболовстве. Однако добавка не была принята в связи с заключением специалистов ВНИРО (д.б.н. Кловач Н.В.), исходивших из данных климатического мониторинга условий зимнего обитания горбуши в океане (письмо ВНИРО в Росрыболовство № 99–04/282 от 15.03.2016 г.). В качестве главного аргумента в нем назывались привычные недоказанные, а, следовательно, и сомнительные, постулаты о зависимости нагула и смертности горбуши от аномалий поверхностной температуры осенью в морях, а зимой в океане.

«На самом деле тихоокеанские лососи весьма экологически пластичные виды с широким диапазоном температуры обитания, – говорит Олег Иванов. – Когда температура в слое воды для них неблагоприятна, они могут уходить на глубину или наоборот, могут свободно пересекать температурные скачки и разнородные водные массы».

Надуманными являются и представления о жестких конкурентных отношениях за пищу между рыбами в морях и океане и в том числе между видами тихоокеанских лососей. Имея широкие пищевые спектры и обитая в рассеянном (не косячном) состоянии во время морского и океанического нагула, они успешно восполняют свой рацион на обширных акваториях даже с относительно невысокими концентрациями кормовых организмов (макропланктон и мелкий нектон).

Кроме того, докладчик подверг критике и представления: «об ограниченности кормовой базы тихоокеанских лососей в морской и океанический периоды их жизни»; «об отрицательном влиянии на базе конкурентных отношений японской искусственной кеты на других лососей, и в связи с этим переполнении экологической емкости пелагиали лососями, а также нарушении структуры и функционирования нектонных сообществ в целом». По его словам, биомасса всех видов тихоокеанских лососей в Северной Пацифике не превышает 4–5 млн. тонн (в российских водах не более 1,5–2 млн тонн). В то же время биомасса прочего нектона составляет несколько первых сотен миллионов тонн. На долю лососей от потребления пищи всем нектоном в разные годы приходится в эпипелагиали западной части Берингова моря 1–5%, в Охотском море — 0,5–1%, в прикурильских океанических водах — менее 1%, в восточнокамчатских океанических районах — 5–15%. «Таким образом, тихоокеанские лососи в трофических сетях субарктических вод занимают относительно скромное место. Следовательно, ни горбуша, ни кета не могут считаться ответственными за крупные экосистемные перестройки и волны численности других массовых видов нектона», – озвучил общую точку зрения института Олег Иванов.

Как отмечает специалист, еще одной проблемой является упрощение представлений о сложных явлениях и объектах. Попытки примитизировать взаимосвязи в морских экосистемах, представить лишь один их фрагмент как главный в мозаике экосистемы, нередко встречаются в научных трудах. К примеру, уже несколько лет популярно заблуждение о том, что рост количества «мягкотелой» кеты свидетельствует о заполнении лососями экологической емкости северной части Тихого океана. Причем делаются попытки не просто увязать размягченную мускулатуру с емкостью, но и сделать ее исчерпывающим показателем экологической емкости морских и океанических биотопов, биоценозов и экосистем, делающим якобы необязательными реальные морские комплексные исследования лососей. Естественно такой подход, основанный на стереотипах и мифах, пагубно скажется как на изучении фауны Мирового океана, так и на прогнозировании и управлении запасами водных биоресурсов. Опыт нескольких десятков лет показывает, что никакого надежного способа получить достоверную информацию о состоянии ВБР, помимо комплексных экспедиционных исследований, не существует и отказываться от них крайне нерационально.

Комментарии