Звездно-полосатый трал

 Тем менее общественность этот вопрос подняла и надеется, что все эти замечания попадут в протокол заседания, который далее будет представлен на рассмотрение государственной экологической экспертизой и результаты слушаний должны учитываться при утверждении объемов ОДУ. Слушания показали, что вопросы к распределению биоресурсов у общества имеются.
Сырья будет предостаточно

В ходе обсуждения перспектив промысла биоресурсов затронули такие  важные объекты как треска, минтай и сельдь.  По словам заведующего отделом бассейновых прогнозов и регулирования промыслов ТИНРО-Центра Александра ЗОЛОТОВА,  в 2019 году будет снижен ОДУ по сельди в Охотском море до 378 тыс. тонн, а вот популяция охотоморского минтая на подъеме и его предлагается добыть 1 745 тыс. тонн. Хорошие уловы также будут у краболовов – 67 тыс. тонн, не обделяют и креветколовов, им предлагается выделить - 18 тыс. тонн. Компании, работающие на промысле кальмара в 2019 году, могут добыть 86 тыс. кальмаров. Также хорошие перспективы по камбалам и макрорусам.

Эти позитивные данные по сырьевым запасам могут гарантировать России, что рыбы и морепродуктов хватит на внутренний рынок и внешний. Однако прогнозы по объектам в Беринговом море вызвали дискуссию, и вновь вытянули на поверхность проблему корректного определения уловов трансграничных запасов тресковых пород рыб.

Как оказалось, представители отраслевой науки, несмотря на наличие огромной биомассы трески в Западно-бериноморской подзоне, ОДУ «придерживают». На совете по промысловому прогнозированию который прошел весной было отмечено, что биомасса трески 1, 2 млн тонн. Однако увеличение миграции трески в российские воды позволило повысить ОДУ с первоначальных 60 тыс. тонн до 80 тыс. тонн. А ведь, как правило, ОДУ устанавливается в размере 10% от подтвержденной биомассы.
Заокеанские аппетиты

Комментируя ситуацию по треске, заместитель директора ТИНРО-Центра Игорь МЕЛЬНИКОВ подчеркнул, что минтай и треска это трансграничные виды рыб, которые приходят к нам на нагул из вод США. «У нас нет данных по треске от США, и поэтому мы применяем осторожный подход. Российские воды и воды США в Беринговом море, это сообщающиеся сосуды. Если выловим мы, то треска не отнереститься», - сказал он.

Однако именно данная трансграничность этих двух объектов и является спорным моментом, как для отрасли, так и для отраслевой науки. Ранее согласно нормативной базе Росрыболовства, мигрирующая рыба могла быть основанием для вывода из системы ОДУ. Ведь все понимали, что не поймают российские рыбаки, добудут рыбаки США.

В 2017 году приказ Минсельхоза четко прописал критерии, при которых объекты могут быть введены или выведены из перечня ОДУ. Трансграничности в этом приказе нет. В итоге складывается ситуация, когда российская наука разведала на бюджетные деньги промысловый запас, но промысловый прогноз уменьшает, чтобы не нанести популяции вред и при этом не имеет никаких данных от коллег из США о величинах трескового промысла.

Закрытость американских данных может быть объяснима тем, что они могут спокойно облавливать российскую биомассу, ведь для них российских прогноз не является обязательной рекомендацией.

По словам Игоря Мельникова, уже были предложения вывести беринговоморский минтай из ОДУ. «Давайте выведем, здесь гораздо меньше рисков, чем по треске и по палтусу лишить себя промыслового запаса», - отметил в своем выступлении Игорь Мельников. При этом не совсем понятно, почему российская наука применяет острожный подход. С одной стороны действия ученых вроде логичны. Есть общий запас трески и минтая в Беринговом море. Если его подорвать, то ловить не будет ни одна страна. Но пока американские рыбаки ловят в три раза больше российских. Так в если в 2014 году рыбаки США добыли 1 416 тысяч тонн, в 2015 уже 1 482 тысяч тонн, в 2016 1 624 тысяч тонн, в 2017 году почти 1 562 тысячи тонн, в 2018 году ожидается 1 800 тысяч тонн. На фоне этих показателей российская добыча в этом районе постоянно снижается. По официальным данным в 2017 вылов в Западно-Беринговоморской зоне снизился на 2,7% - с 442,6 тыс. тонн в 2016 году до 430,7 тыс. тонн в 2017 году. Но фактический вылов российскими компаниями меньше 400 тыс. По данным регулятора вылов минтая иностранными пользователями в 2017 году в западно-беринговоморской зоне – 56,4 тыс. тонн (КНР – 32,9 тыс. тонн, Южная Корея – 23,4 тыс. тонн). Если брать средний показатель, то в последние 5 лет наука выдает промысловый прогноз на 400 тысяч тонн, и при этом все чаще звучат экономические тезисы, что больше отечественные рыбаки не смогут поймать. Зато рыбаки из США трудностей с добычей не испытывают. Они и свое население кормят и внешние рынки захватывают. И утверждения науки, что если Россия будет облавливать трансграничную биомассу тресковых пород рыбы, то пострадают рыбаки из США никак не вяжутся с государственными приоритетами отрасли.
Минтай идет за борт

При этом есть еще один нюанс, о котором предпочитают не говорить. Минтай в Беринговом море мелковат и российские рыбаки его выливают за борт. Наука ориентируется на эти факты, и уменьшает ОДУ, так как игнорирование этих фактов нарушения правил рыболовства, усилит промысловый пресс на популяцию.

Выбросы рыбы при промысле минтая зафиксировал даже регулятор. И даже не в Беринговом, а в Охотском море. По информации заместителя руководителя координационной группы Росрыболовства Юрий ОМЕЛЬЧЕНКО, в этом году при промысле сельди флот практически не учитывал приловы минтая, выбрасывая его за борт. И это несмотря на неоднократные напоминания о соблюдении правил рыболовства. По оценкам замруководителя координационной группы, в целом, на ряде судов не учитывалось от 30% до 70% выловленной рыбы. У однотипных судов, работающих в одном районе, уловы отличались в 3-4 раза.
Кто съедает касаток

Еще одной обсуждаемой темой слушаний стали… касатки и белухи. В материалах научного обоснования на 2019 год было указано, что общая численность млекопитающих касаток в водах бассейна более 3 тыс. особей и поэтому наука предлагает разрешить изъятие 13 касаток, а также 200 белух.  Эти данные по объемам вызвали возмущение активистов зеленых. Более 15 человек начали засыпать ученых вопросами и репликами, о том, что добыча 13 касаток и 200 белух это чуть ли не нарушение «прав» животных.

Активисты разошлись настолько, что прения на слушаниях почти зашли в тупик. Многих интересовало, кто ловит касаток, почему разрешают добывать белух, в каких условиях они содержаться, сколько стоят на рынках, и какие океанариумы в них нуждаются.

Свой интерес защитники животных к коммерческой теме торговли животными объяснять не стали, а все реплики ученых по поводу того, что наука лишь дает прогноз, сколько можно изъять из популяции без ущерба для нее, только распаляли ораторов, которые требовали, чтобы им рассказали методики подсчета и систему распределения квот, и возмущались тем, что коренные малочисленные народы севера (КМНС) кушают животных.

Представители ТИНРО-Центра натиск выдержали. По их словам для КМНС белухи и киты это традиционные объекты добычи. А 13 касаток, которые есть в прогнозе, не обязательно должны быть пойманы и изъяты из среды. Касаток можно добывать и для научных и культурно-просветительских целей. Распределением этих квот на вылов, занимается Росрыболовство. При этом не факт, что в 2019 году эти лимиты будут распределены между пользователями. Ведь, скорее всего, пользователи на касаток могут определяться на аукционах, и не факт что даже в культурно-просветительских целых они кому-то будут интересны.

При этом в пылу баталии прозвучало экспертное мнение, на которые «адвокаты» касаток стараются не обращать внимания. По словам заведующий отделом бассейновых прогнозов и регулирования промыслов ТИНРО-Центра Александра Золотова, биомасса касаток такова, что они уже составляют конкуренцию промышленному рыболовству. Нерегулирование численности этих животных, может привести к тому, что им станет не хватать еды для всей популяции, и часть погибнет от голода.

Фото ТАСС.

Виталий МОРОЗОВ

Комментарии